Юридическая команда
27 ИЮНЯ 2025
Спецтрибунал по преступлению агрессии России против Украины: комментарий юриста Глеба Богуша
27 ИЮНЯ 2025
Президент Украины Владимир Зеленский и генеральный секретарь Совета Европы Ален Берсе подписывают соглашение о создании специального трибунала. Фото: Совет Европы
25 июня Совет Европы заключил с Украиной соглашение о создании специального трибунала по преступлению агрессии против Украины.
Спецтрибунал должен судить политических и военных руководителей, которые несут ответственность за полномасштабное вторжение России в Украину, но только после того, как они покинут свои посты.
Мы попросили Глеба Богуша, специалиста по международному праву и одного из авторов проекта «100 дней после Путина» рассказать, что означает это решение, как спецтрибунал будет вписан в структуру международного правосудия и какие с ним могут быть связаны надежды и опасения.
Оглавление
Что мы знаем о спецтрибунале?
В состав трибунала войдут 15 судей, которых назначит комитет представителей государств, присоединившихся к соглашению. Трибунал будет рассматривать дела высших политических и военных руководителей России и, возможно, других государств, ответственных за агрессию против Украины. Однако начать судебное разбирательство против действующего президента Владимира Путина, председателя правительства Михаила Мишустина и министра иностранных дел Сергея Лаврова трибунал сможет только после их ухода с должностей или пока их иммунитет не отменят власти России. До этого момента трибунал может лишь проводить расследования, собирать доказательства и готовить обвинительные акты. Это компромиссное решение — в процессе переговоров на иммунитете настаивали государства большой семерки и прежде всего США.
Глеб Богуш. Фото: Anke Phoebe Peters
Зачем понадобился трибунал? Почему нельзя все решить в Международном уголовном суде?
Международный уголовный суд (МУС) — наиболее представительный, универсальный орган международного уголовного правосудия. МУС потенциально может рассматривать дела о преступлении агрессии.
Но механизм, который был заложен в МУС, не позволяет это делать, если одно из государств или оба (как это было в случае Украины и России на момент начала агрессии), не являются участниками Статута Международного уголовного суда.
Есть в таком случае только одна очень узкая дверь в МУС — через Совет Безопасности ООН. Но в данном случае это также невозможно, потому что Россия является постоянным членом Совета и этого не одобрит. Этот парадокс — следствие не только достигнутого в 2010 государствами-участниками МУС компромисса, но и международной архитектуры, которая сложилась после Второй мировой войны, и, к сожалению, не улучшается.
Так что МУС может расследовать, выдавать ордеры на арест, и судить по другим международным преступлениям, но не по преступлению агрессии. Вокруг него образовался вакуум международного правосудия. Который и должен заполнить специальный трибунал.
Мы видим, что война России против Украины отличается от других войн именно тем, что при всех чудовищных преступлениях против гражданских лиц стороны конфликта несут огромные военные потери.
Это то, что обычно находится за пределами правозащитной оптики. Гибнут и те, кто защищает свою страну от нападения, действуя в рамках правомерной самообороны. И те, кто воюет на стороне агрессора, подчиняясь приказам.
Кроме того, есть то, что в юридической терминологии называется «побочным вредом». Значительное число атак, которые направлены на военные цели, приводят к гибели гражданских лиц, к большому ущербу окружающей среде. Это то, что ещё предстоит оценить.
В 2018 году Комитет по правам человека ООН принял революционное решение, что любое лишение жизни человека в результате акта агрессии является нарушением права на жизнь
Огромная человеческая трагедия, которая происходит прямо сейчас, говорит нам, что преступление агрессии должны быть обязательно в центре внимания. Поэтому специальный трибунал — это, безусловно, тот институт, в котором надо участвовать. Расследование международных преступлений и привлечение к ответственности за них — прежде всего, в интересах самой России, об этом мы подробно пишем в проекте «100 дней после Путина».
Пока больше вопросов, чем ответов
Спецтрибунал привязан к региональной международной организации — Совету Европы. Это обстоятельство вызывает некоторые критические мысли. Насколько трибунал будет способен выйти за пределы этого регионального статуса? Сколько государств — как членов Совета Европы, так и не членов, присоединятся к трибуналу и как этот процесс пойдет, пока очень сложно сказать.
Как государства будут на самом деле относиться к трибуналу? Как они будут его финансировать? Как будет осуществляться процесс выборов судей и прокурора? И конечно, встает вопрос о безопасности людей, которые будут с этим судом взаимодействовать.
И дело не только в том, что Россия криминализировала любое сотрудничество не только с Международным уголовным судом, но и с любым потенциальным институтом, который займется расследованием её преступлений. Есть и другие угрозы, с которыми столкнутся люди, которые будут работать в этом трибунале. Это серьёзный вопрос, который должны будут решить государства-участники.
Очень многое будет зависеть от того, насколько быстро трибунал начнет работу. Но пока непонятно даже, где он будет располагаться. Сначала была информация, что в Гааге. Но сейчас этого в документах нет.
Что касается процедуры, то тут тоже есть важный момент — отсутствие у прокурора трибунала возможности самостоятельно определять, в отношении каких лиц начинать расследование. Согласно статуту, доказательства и перечень лиц для расследования прокурору трибунала передает генеральный прокурор Украины. С одной стороны, это понятно — агрессия совершается против Украины, и, естественно, что такой механизм должен существовать. Но тот факт, что только исполнительная власть Украины определяет список подозреваемых, не вполне укладывается в понимание международного трибунала. Я очень надеюсь, что это не помешает объективной работе трибунала, но перед нами, безусловно, достаточно заметная мишень для критики.
В целом же можно сказать, что соглашение о создании специального трибунала — это пока скромное достижение. Но оно приближает нас к тому моменту, когда будут проводиться реальные процессы по преступлению агрессии. Последовательность — залог того, что мы движемся в правильном направлении.
Сейчас сложно говорить, как будут развиваться события, но хотелось бы видеть в этом и возможность повлиять на российское общество. Мы знаем из исторических примеров, что международные и национальные суды могут сыграть весьма позитивную роль в этом отношении.
Поделиться в социальных сетях
