Кавказ. Горячие точки
27 сен 2022
Суд в Ростове допросил подсудимого журналиста Абдулмумина Гаджиева
22 сентября был допрошен сам Гаджиев и следователь Рустам Мамаев. Последний входил в следственную группу по уголовному делу, и на предыдущих заседаниях свидетели обвинения заявляли, что давали показания против подсудимых под давлением или вовсе не давали их.
В Южном окружном военном суде в суде Ростова-на-Дону прошло очередное слушание по делу журналиста дагестанского издания «Черновик» Абдулмумина Гаджиева и ещё двух фигурантов этого дела — Кемала Тамбиева и Абубакара Ризванова.
Гаджиев обвиняется в участии в деятельности террористической организации (ч.2 ст.205.5 УК), организации её финансирования (ч.4 ст.205.1 УК) и участии в экстремистской организации (ч.2 ст.282.2 УК). Подсудимые отвергли предъявленные им обвинения. Правозащитный центр «Мемориал» (ликвидирован 5 апреля 2022 года по решению суда) признал Гаджиева политзаключённым.
Абдулмумина Гаджиева задержали 14 июня 2019 года, после того как у него дома прошли обыски. 18 июня Гаджиева заключили под стражу, а 22 июля ему официально предъявили обвинение, изменив его роль с непосредственного финансиста террористов на идейного вдохновителя. Показания на журналиста дал другой обвиняемый по этому делу Кемал Тамбиев — как он заявил, под пытками. 14 апреля 2020 года против Гаджиева возбуждено новое уголовное дело об участии в экстремистской организации (ч.2 ст.282.2).
Абдулмумина Гаджиева задержали 14 июня 2019 года, после того как у него дома прошли обыски. 18 июня Гаджиева заключили под стражу, а 22 июля ему официально предъявили обвинение, изменив его роль с непосредственного финансиста террористов на идейного вдохновителя. Показания на журналиста дал другой обвиняемый по этому делу Кемал Тамбиев — как он заявил, под пытками. 14 апреля 2020 года против Гаджиева возбуждено новое уголовное дело об участии в экстремистской организации (ч.2 ст.282.2).
У подсудимых возникли вопросы к следователю 3-го отдела СУ СКР по Дагестану Рустаму Мамаеву — двое свидетелей обвинения Асхаб Джарбаев и Марат Кусигаджиев, которых он допрашивал во время предварительного следствия по делу, отказались в суде от своих показаний. Кемал Тамбиев, которого также допрашивал Мамаев, рассказал, что после задержания к нему применялось насилие, а допрос проходил без адвоката — он явился только в самом конце.
Следователь заявил, что права Тамбиева не нарушались, и никакого давления при допросе на него не оказывалось. Прокурор Мурад Алиев попросил пояснить, почему он начал допрос ещё до отправления запроса в адвокатскую палату о привлечении защитника — в соответствии с указанным в протоколе допроса и запросе временем. Мамаев всё объяснил «технической ошибкой» и настаивал, что адвокат на допросе был.
Адвокат Гаджиева Арсен Шабанов спросил, почему следствие привлекло государственного адвоката, в то время как защитник Тамбиева по соглашению зарегистрировал в приёмной СК ходатайство с просьбой не проводить следственных действий с Тамбиевым без его участия. Мамаев заявил, что не видел этого документа до начала допроса.
Следователь утверждал, что свидетель, Асхаб Джарбаев сказал неправду во время допроса на прошлом заседании, а то, как были получены показания Кусигаджиева, не стоит принимать во внимание, так как якобы приговор по его уголовному делу вступил в силу, и суд дал правовую оценку его словам — при этом Ризванов поправил его, уточнив, что приговор ещё не вступил в силу.
Абубакар Ризванов и Абдулмумин Гаджиев
Абдулмумин Гаджиев рассказал, что на момент задержания более 10 лет работал в дагестанском издании «Черновик» и писал он на социальную и религиозную темы. Со стороны правоохранительных органов к его статьям никогда не возникало нареканий, а некоторые из них даже получали премии от Комитета по делам религии на конкурсах по противодействию экстремизму и радикализму. Сотрудники Национального антитеррористического комитета связывались с ним, хвалили статьи и предлагали сотрудничать, но Гаджиев отказался.
Журналист отметил, что, по версии следствия, он участвовал в деятельности Исламского государства* (ИГ, запрещено в России) — переводил террористам деньги и писал в их поддержку статьи. Но, обвинение так и не предъявило в суде доказательств перевода денег, и не дало правовую оценку его публикациям. Следователь Надир Телевов заявлял при допросе на одном из заседаний о свидетелях, которые «оценили статьи Гаджиева, как побуждающие к терроризму». Но Джарбаев, единственный свидетель обвинения, в протоколе допроса которого есть такое утверждение, отказался от своих показаний в суде и заявил, что не давал их.
Гаджиев подчеркнул, что по его статьям проводилось лингвистическое исследование и ничего запрещённого в них не нашли.
Он интервьюировал исламских деятелей, муфтиев и его колонка в газете была популярна. В 2009 году, после пятничной молитвы, к нему подошёл Исраил Ахмеднабиев. Он рассказал о своей учёбе в Сирии и сказал, что собирается писать научную работу по исламскому праву. Гаджиеву это показалось интересным, он решил взять у Ахмеднабиева интервью об опыте учёбы за рубежом. Эта статья не вызвала большого интереса, в том числе у правоохранителей. До 2013 года у Гаджиева не было больше никаких контактов с Ахмеднабиевым.
В 2013 году обострилась ситуация в Сирии. По всему миру собиралась гуманитарная помощь для многочисленных беженцев оттуда. Ахмеднабиев был уже известным общественником и занимался благотворительностью. Он решил помочь бегущим от войны мирным сирийцам и объявил сбор через фонд «Ансар». Ахмеднабиев отправил гуманитарную помощь в лагерь для беженцев на границе с Турцией. Эта благотворительная акция стала резонансной, но Гаджиев в ней не участвовал. Он только взял интервью у Ахмеднабиева по заданию редакции «Черновика». Тот фактически отчитался перед людьми, как он распорядился собранными деньгами. Ничего радикального в этом интервью не было.
После этого Ахмеднабиев один раз связывался с Гаджиевым, так как был недоволен новостной публикацией о себе в «Черновике». Он перенаправил его к одному из журналистов новостного отдела.
Гаджиев впервые узнал об организациях «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»* и «Высший военный Маджлисуль Шура Объединённых сил моджахедов Кавказа»* (*обе организации запрещены в России, как террористические) после предъявления ему обвинения в участии в этих организациях. Деятельность террористической организации ИГ он безусловно осуждал, был противником их идей, пытался убедить людей не вступать в неё и не ехать в Сирию. Иногда ему это удавалось. Гаджиеву стало известно, что ИГ внесло его в список своих врагов.
Гаджиев отверг предположение, что якобы у него была цель пиарить деятельность Ахмеднабиева и его фонда «Ансар» — они упоминаются только в двух его статьях. Он не присутствовал и не участвовал на лекциях и собраниях Ахмеднабиева.
Он не был знаком с Тамбиевым и Ризвановым до своего задержания. Гаджиев назвал уголовное дело в отношении него абсурдным и фальсифицированным.
Далее Кемал Тамбиев решил дать дополнительные показания. По его словам, следователь Мамаев солгал, утверждая, что при его допросе в Махачкале не было посторонних. В кабинете присутствовал следователь Вали Магомедов. Он в агрессивной форме, применяя матерные и оскорбительные слова, требовал от Тамбиева позвонить супруге и потребовать от неё удалить из соцсетей видеозапись взлома двери в их квартиру и задержания Тамбиева. Также там присутствовал оперативник в гражданском и ещё один человек в форме и маске. Тамбиев добавил, что в СИЗО Махачкалы оперативные работники склоняли его к заключению досудебного соглашения и признанию показаний, полученных от него при допросе (от которых он в последующем отказался).
Следующее заседание по делу назначено на 20 октября 2022 года.
*запрещенные в России организации
