Что говорят заключенные и их близкие об Анне Каретниковой

Анна и мой папа знакомы очень давно. Они вместе ходили от ОНК и проверяли условия содержания заключённых. В дальнейшем Анна продолжила свою деятельность, но уже во ФСИН. За это я её всегда очень уважала. Можно кричать, что все — козлы и уроды, а можно об этом не кричать, но делать полезные для общества дела.

Когда папу посадили, я всегда просила Анну заглянуть к нему и передать, что мы его очень любим. Анна отдала ему свои очки. Она всегда старается всем помогать. Если я нахожу ненужную одежду, то передаю её ей. Я знаю, что вещи дойдут до адресатов.

Я точно знаю, что это честнейший человек. И Анна никого не бросала, она просто сделала выбор — либо сесть туда же, рядом с папой в соседнюю камеру, либо уехать и строить свою жизнь не в тюрьме.

Осечкин плетёт полную ахинею о том, что Анну якобы покрывало ФСБ и что сама Анна покрывала какие-то изнасилования. Мне хочется верить, что так как Москва — это не регионы, и уровень жизни в том числе у фсиновцев здесь повыше, то и всего этого кошмара здесь нет. 

Каретникова сделала для людей гораздо больше, чем сам Осечкин. Я слабо верю, что после публикации его расследования что-то поменялось. В СИЗО поставили камеры, и я могу смотреть, в каких условиях сидит мой папа? Нет, этого не произошло.

Михаил Кригер — оппозиционный активист, политзаключенный

Я познакомился с Анной в начале 2000-х годов на пикетах против войны в Чечне у памятника Пушкина. Они тогда проходили каждый четверг. Мы с ней создали сайт «Нет войне», а потом Союз солидарности с политзаключёнными. С 2008 по 2010 годы мы с ней как члены ОНК посещали СИЗО Москвы.

Я видел, как она эффективно помогала заключённым. Уже здесь, будучи сам в СИЗО-2, я беседовал с другими заключёнными, и убедился, что они все знают и очень уважают Аню.

Она всегда заходила в камеры и первым делом спрашивала, нужна ли помощь, и старалась помочь всем. Это здесь очень ценится. Свой авторитет в СИЗО она завоевала самым честным образом.

Светлана, жена бывшего следственно-арестованного СИЗО-1 Москвы

В СИЗО-1 Москвы в течение семи месяцев находился мой муж. На все мои просьбы Анна отвечала очень быстро. Она помогала созваниваться с мужем. Без её помощи его просто не выводили звонить, и я писала Анне каждый раз.

Моему мужу несколько раз становилось плохо, и Анна содействовала в том, чтобы его немедленно отводили к стоматологу и лечили ему зубы. Помогала с обеспечением книгами. Муж рассказывал, что Анна заходила практически в каждую камеру и спрашивала у всех арестантов, какие у них есть проблемы.

Я знаю около 15 человек, которым Анна помогла. Она помогала и арестантам-иностранцам, у которых в Москве нет родственников и поддержки. Это потрясающий человек с большой буквы, и я никогда не перестану её благодарить. От всей той грязи, которая сейчас на неё неоправданно льётся, очень грустно на душе.

Людмила, жена бывшего следственно-арестованного СИЗО-1 Москвы

Муж болел, а с получением писем в СИЗО было плохо. Анна всегда ходила к нему по моим просьбам, чтобы проверить его состояние. Это отзывчивый и порядочный человек с огромным сердцем.

Ангелина, жена бывшего следственно-арестованного СИЗО-3 Москвы

Мой муж находился в душной камере в подвальном помещении с мухами и без вентиляции. В 36-градусную жару в камере с шестью людьми дышать было невозможно. Он мучился два месяца, пока мы не узнали об Анне. Она помогла расселить всех шестерых в нормальные камеры. 

Потом была ситуация с письмами. Цензор ушла в отпуск, и на несколько недель арестанты осталось без писем. Анна поспособствовала, и посадили второго цензора — связь наладилась. 

Осенью месяц камера была перенаселена — в ней было пять человек вместо четырёх положенных. Муж спал пятым на полу несколько недель, даже раскладушку не выдавали, хоть и запрашивал. Теперь спит на кровати. 

Со всеми мамами и жёнами арестантов, с которыми муж был в одной камере, мы поддерживаем связь. Об Анне у них — самые теплые отзывы. 

Однажды я увидела её в СИЗО лично. Это скромнейшая маленькая женщина удивительной крепости духа. Человек всей своей жизнью показывает нам, как нужно жить в отдаче для других. Очень-очень жаль, что система сжирает такие сокровища. Сколько еще людей в разных областях нашей жизни пострадают и будут вынуждены уехать?

Вячеслав Егоров, бывший заключённый коломенского СИЗО, осуждён по «дадинской» статье.

С Анной мы знакомы через соцсети. Я следил за её деятельностью очень давно. То, что она делала во ФСИН, я поддерживаю полностью. 

В моём СИЗО, где я сидел, было не так уж и плохо. Особых проблем не возникало, но в случае чего они решались. Был случай, когда нам не давали позвонить долгое время, и мы обратились в ОНК. Приехали представители ОНК Московской области, и проблема более-менее решилась.

Если на проблемы обращать внимание и доводить их до руководства, их можно решать. У меня были хорошие адвокаты, но я всегда знал, что в случае чего, я смогу написать таким людям, как Анна, и мою проблему не оставят без внимания.

Анастасия, подруга Руслана Костыленкова — фигуранта дела «Нового величия», осуждённого на 7 лет колонии.

Про Анну я узнала от Руслана, когда она впервые пришла к нему и другим фигурантам дела «Нового величия» в изолятор. У Руслана немного близких людей, и мне было важно знать о его состоянии. Пока я получала разрешение на свидание, жизнь Руслана была для меня загадкой. Благодаря Анне я знала о условиях его содержания, о камере, в которой он сидел. 

Анна ходила к ребятам дела «Нового величия» в СИЗО-3 довольно часто. Руслан всегда был очень благодарен за это и чувствовал себя в большей безопасности. В марте будет пять лет, как он находится в СИЗО. Последние три года он каждый год передаёт через меня поздравления Анне с Новым годом. Она была для него значимым человеком. Для меня Анна была важным средством связи с Русланом.

Вячеслав Крюков, фигурант дела «Нового величия», осуждён на шесть лет колонии общего режима, вышел в октябре 2022 года

С Анной Георгиевной у меня сложились хорошие, дружеские взаимоотношения. Своей деятельностью она способствовала поддержанию законности. Она добивалась соблюдения требований и предписаний, а также прав заключённых. В этом она помогала не раз не только мне, но и многим другим. 

В свою работу она вкладывала всю себя. В пределах доступных ей возможностей она содействовала улучшению тюремной системы изнутри.

Ирина, жена бывшего следственно-арестованного СИЗО-4

Муж находился в СИЗО-4 в 2017 году. Я случайно нашла Анну в соцсетях, когда он попал в тюрьму. У мужа была проблема с выводом к врачу — в СИЗО это целая проблема. У него был гайморит с высокой температурой и срочно требовались антибиотики. Я связалась с Анной Георгиевной, она помогла ускорить процесс вывода к врачу, и ему дали лекарства. 

Еще обращалась по поводу «потерявшегося» телевизора, который я передавала для камеры. Он месяц пролежал на складе СИЗО, и я попросила помочь его найти. Телевизор нашли и передали в камеру. 

Помню, что она пыталась как-то продвинуть передачу безрецептурных лекарств, чтобы у арестованных были на руках препараты, не требующие назначения врача — витамины, жаропонижающие, капли для носа. Я отправляла лекарства в СИЗО почтой со всеми документами и сертификатами, всё получилось, лекарства приняли и передали. 

Это же дико — чтобы получить таблетку парацетамола, нужно писать заявление и ждать неделю. Кажется, что это мелочи, но из этих мелочей складываются общие условия содержания. Эти мелочи положены по закону, но их сложно получить в разумные сроки. 

Впечатление Анна оставила о себе самые положительные. Человек абсолютно бескорыстный, грамотный, полностью погруженный в свою работу. Она пыталась улучшить ситуацию и с питанием, и с содержанием заключенных, с соблюдением их элементарных прав — те же ручки, очки, словари, которые она приносила. 

Но, видимо, там такие люди не нужны. Очень жаль, что ей пришлось уехать. Она очень много сделала хорошего и очень обидно за неё.