12 ОКТ. 2023

Дело Орлова. Выступление адвоката Тертухиной в прениях

12 ОКТ. 2023

Катерина Тертухина. Фото: Анна Березняцкая

«Можно ли считать преступлением желание мира?»
Уголовное преследование Орлова противоречит Конституции и международным договорам
Предъявление такого обвинения является дискриминационным
Несоответствие выводов в обвинительном заключении фактическим обстоятельствам дела
Личность Орлова
Общественно полезный посыл высказываний
Олег Петрович Орлов действовал в состоянии крайней необходимости
Орлов публично реализовал свое естественное право на свободу слова и свободу совести и использовал исключительно «язык права»

11 октября Головинский суд Москвы приговорил сопредседателя ЦЗПЧ «Мемориал» Олега Орлова к 150 тыс. рублей штрафа.

Напомним, Орлова преследуют за пост с переводом его же статьи, осуждающей вторжение России в Украину.

В день приговора прошли прения, а Орлов выступил с последним словом.

Приводим полный текст выступления адвоката Катерины Тертухиной в прениях.

Также читайте выступления в прениях:

защитника Дмитрия Муратова;

Олега Орлова.

«Можно ли считать преступлением желание мира?»

Сторона защиты для нормативного обоснования предлагает судье полагаться на Основной закон РФ, на задачи и принципы Уголовного кодекса РФ, на принцип законности, на принцип равенства граждан перед законом и судом, на принцип справедливости, на принцип гуманизма. На принципы уголовного судопроизводства, которые защищают личность от незаконного и необоснованного обвинения, и о том, что при осуществлении правосудия судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ.

Прошу суд, при вынесении приговора руководствоваться и нормами международного права, необходимость применения которых, была обоснована в ходатайстве об их приобщении на прошлом судебном заседании.

Сторона защиты, на протяжении всего процесса, в том числе в виде крайне обоснованного ходатайства, просила рассмотрение по настоящему делу приостановить, и обратиться в Конституционный суд с тем, чтобы норма, которую вменяют Орлову, была признана неконституционной. Нам было в этом отказано. Таким образом, до того, как мы пройдем самостоятельно все инстанции, мы не сможем сами обратиться в Конституционный суд, а Орлов, возможно, будет нести наказание, которое было запрошено государственным обвинителем.

Уголовное преследование Орлова противоречит Конституции и международным договорам

Мы видим, что статья 280.3 УК:

предполагает привлечение к уголовной ответственности фактически за любое мирное выражение критического мнения об использовании Вооружённых Сил Российской Федерации;

предполагает привлечение лица к уголовной ответственности исключительно на основании факта повторности, когда лицо ранее было привлечено к административной ответственности за совершение аналогичного деяния.

Таким образом, это наступление на свободное выражение мнения в соответствии со статьями 29 и 31 Конституции, на идеологическое и политическое многообразие, гарантированное статьёй 13 Конституции, а также отступают от принципа равенства прав и свобод человека и гражданина независимо от убеждений, вытекающего из статьи 19 Конституции. При этом важно подчеркнуть, что чрезвычайное положение в России в установленном порядке не введено, а потому возможные ограничения прав и свобод, вытекающие из статьи 56 Конституции, неприменимы.

Кроме того, специальные докладчики по свободе слова ООН, ОБСЕ, Межамериканской комиссии по правам человека и Африканской комиссии по правам человека и народов — в своем совместном заявлении характеризовали ограничения свободы антивоенных высказываний в России как «репрессивные» и нацеленные на создание государственной монополии на информацию, что нарушает международные обязательства России.

Данный вывод подтверждается и правоприменительной практикой по данной статье. На настоящий момент не менее 9500 дел об административных правонарушениях возбуждено по статье 20.3.3 КоАП. 131 дело по статье 280.3 УК.

Дела возбуждаются за абстрактные антивоенные лозунги, например «Нет войне», «Миру — мир», критику «специальной военной операции» в Украине, и конкретных действий Вооруженных Сил. Такие мнения, высказанные в любой форме, например, на митинге, одиночном пикете, в социальных сетях, посредством распространения листовок, ношения одежды, зачитывания стихов, выступление в суде, обращения в государственные органы и иными другими способами преследуются лишь на том основании, что они представляют собой критику использования Вооруженных Сил.

Такого рода стремление подавить инакомыслие по общественно важному вопросу, связанному с военными действиями страны, не имеет ничего общего с допустимыми целями ограничения конституционных прав, перечисленными в статье 55 Конституции.

Конституционный Суд , что ограничение свободы выражения мнения не должно иметь места в отношении какой-либо деятельности или информации на том лишь основании, что они не укладываются в общепринятые представления, не согласуются с устоявшимися традиционными взглядами и мнениями, а иное означало бы отступление от конституционного требования необходимости, соразмерности и справедливости ограничений прав и свобод.

Право без страха выражать свои мнения и идеи, даже если они противоречат тем, которые защищают официальные власти или значительная часть общественного мнения, или даже если они раздражают или шокируют, находит свое отражение в практике Комитета по правам человека ООН (КПЧ). КПЧ отдельно подчеркивал, что не следует запрещать критику таких структур, как армия или административный аппарат.

Аналогичным образом, Рабочая группа ООН по произвольным задержаниям неоднократно заявляла, что государственные учреждения, такие как вооруженные силы, не обладают иммунитетом от критики, поэтому задержания за критику или деморализацию вооруженных сил являются произвольными. В своем решении по делу Алексея Горинова Рабочая группа отдельно подчеркнула, что запрет антивоенных высказываний перевернул бы Международный пакт о гражданских и политических правах (далее - Пакт) с ног на голову, особенно статью 20(1), согласно которой «любая пропаганда войны запрещается».

Совет ООН по правам человека также отмечал, что ограничение определенных видов выражения мнения никогда не будут считаться необходимыми и законными, например, такие как обсуждение проводимой правительством политики и политические дискуссии, участие в мирных демонстрациях или политической деятельности, в том числе за мир и демократию, выражение мнений, несогласия, религиозных взглядов или убеждений.

Понуждение отказаться от своих убеждений и высказываний посредством уголовного преследования является покушением на саму личность, ее достоинство и противоречит принципу признания прав и свобод человека как наивысшей ценности, закрепленному в статье 2 Конституции.

Предъявление такого обвинения является дискриминационным

Преследование за критические высказывания о государстве свидетельствует об установлении обязательной и единственно «правильной» идеологии в стране, что противоречит статье 13 Конституции и статье 20 Пакта.

Согласно статье 19 (часть 2) Конституции государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.

Запрет дискриминации выступает частным проявлением принципа равенства, предполагающего наделение равными правами и обязанностями лиц, относящихся в контексте соответствующих правоотношений к одной и той же категории субъектов права.

Статья 280.3 УК запрещает критиковать любые действия российских Вооруженных сил и распространять пацифистские взгляды. В то время как сторонники использования Вооруженных Сил, их участия в боевых действиях, беспрепятственно и, в некоторых случаях, при участии государства, выражают свое мнение, организуют митинги и другие публичные мероприятия в поддержку военных действий. Никто из участников и организаторов таких публичных мероприятий не привлекался к ответственности. А некоторым из них предоставляются особые привилегии и в данном судебном процессе.

Ч. 3 ст. 29 Конституции говорит о том, что никто не может быть принужден к отказу от своих мнений и убеждений, а чч. 1 и 2 ст. 13 Конституции признают идеологическое многообразие и закрепляют, что никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Соответственно, проведение различия между теми, кто придерживается антивоенной позиции, и сторонниками использования вооруженных сил, не имеет законного основания.

Использование Вооруженных Сил — это важный общественный вопрос, по которому все вправе высказываться и иметь собственное мнение. Вне зависимости от отношения к использованию Вооруженных Сил, убеждений и высказанного мнения все граждане образуют российский народ, являющийся источником власти в государстве. Оценочные мнения и убеждения не могут быть ранжированы государством как правильные или неправильные, предпочтительные или нежелательные, а критика использования Вооруженных Сил не может являться основанием для стигматизации и остракизма.

Но норма есть, она действует, обвинение поддерживает свою позицию, не отвечая на большинство вопросов защиты, поэтому нам всем надо в ней разобраться.

Несоответствие выводов в обвинительном заключении фактическим обстоятельствам дела

Как уже отмечалось, в ходатайстве о возврате дела прокурору, в постановлении о предъявлении обвинения Орлову и в обвинительном заключении при описании события преступления, не изложены фактические обстоятельства его совершения, подлежащие доказыванию по уголовному делу, в связи с чем исключается возможность постановления законного и обоснованного приговора или постановления.

Обвинение не указывает конкретные слова Олега Петровича Орлова, в которых действия ВС РФ, осуществляемые на территории Украины, характеризуются, именно так как указано в обвинительном заключении, мы не услышала в ходе предъявления обвинения, ни одной точной цитаты Олега Петровича Орлова. Более того мы не услышали и полного описания фактических обстоятельств дела, что само по себе уже является нарушением принципа непосредственности, устности и гласности судебных заседаний.

Для стороны защиты так и осталось неясным, что доказала сторона обвинения?

Ведь даже не раскрыто государственным обвинителем понятие дискредитации, а приглашенные обвинением эксперты, мало того, что «полезли» в область права, в квалификацию деяния Орлова с точки зрения УК РФ, так еще и полагались в этом на определение «дискредитации», взятое из Википедии.

Единственным доказательством стороны обвинения является заключение экспертов.

Сторона защиты в ходе процесса доказала, что

Компетенций авторов заключения недостаточно для проведения заявленного исследования. Следователь назначил лингвистическую экспертизу. Один из двух авторов заключения, Крюкова Н.Н., в суде сама показала, что участвовала в подготовке экспертного заключения в качестве «специалиста по культурологии» и «занималась вопросом коммуникативной ситуации». Иными словами, сама эксперт сказала, что в лингвистическом заключении участвовала не как лингвист, а анализировала «коммуникативную ситуацию» как культуролог. На этом фоне можно и не говорить, что второй эксперт, Тарасов А.Е., научной деятельности как лингвист не ведет. Показательно, что он даже не пытался убедить стороны в обратном;
Авторы заключения пристрастны – они прямо в тексте заключения называют Орлова «антироссийским» правозащитником, а раньше готовили одиозную «справку об исследовании» по делу о ликвидации ПЦ «Мемориал»;
Заявленные авторами экспертизы методы и методики ими не использовались; как не указана ни одна из методик в экспертизе; наличие только этого нарушения, с точки зрения закона и практики, должно приводить к признанию данной экспертизы недопустимым доказательством.
Заключение подготовлено на основании ненаучных источников, начиная от политтехнологического пособия о выборах и заканчивая телевизионной сагой «Звездные войны»;
Значительную часть заключения составляют некорректные заимствования;
Авторы заключения произвольно исправили исследуемый текст; “Не заметив” в тексте последнее предложение “В тексте изложена личная позиция автора”
Авторы заключения выходят за рамки поставленных вопросов и своих специальных знаний. Например, они охотно делают выводы в области психологии, как «основная коммуникативная задача рассматриваемого текста заключается в том, чтобы создать психологический механизм предопределения картины мира адресата» или «материал постепенно вытесняет объективный образ и становится доминирующим в информационной модели ситуации, которая провоцирует… стрессовую ситуацию».
Эксперты, называющие себя лингвистами, допустили столько грамматических и пунктуационных ошибок, что даже не могли в ходе допроса придумать хоть одну причину своей безграмотности.

Все это уже подробно обсуждалось в ходе процесса, и все подробно описано в ходатайстве стороны защиты об исключении данного доказательства, на удовлетворении которого мы продолжаем настаивать.

Поражает позиция стороны обвинения в данном процессе, ведь в соответствии с частью 3 статьи 37 УПК в ходе судебного производства по уголовному делу прокурор поддерживает государственное обвинение обеспечивая его законность и обоснованность.

Обвинение не смутило даже то, что, согласно заключению экспертов, господа Крюкова и Тарасов подготовили экспертизу еще до того, как им поступило постановление следователя о назначении экспертизы. Защита была ознакомлена с постановлением 21 марта 2023 года в 18:20, а экспертиза уже была готова в 17:00 того же дня. На этом фоне меркнет даже скорость подготовки текста – чтение поста Орлова, его анализ, набор 21 страницы текста и его прочтение хотя бы одним из авторов заняло у них ровно 6 часов.

Ходатайство стороны защиты об исключении указанной экспертизы содержит в себе 7 обоснованных аргументов, которые доказывают, что имеющаяся в деле экспертиза незаконна, но государственный обвинитель, цитата: «не видит никаких нарушений при проведении экспертизы, ведь ее авторов предупредили об уголовной ответственности».

Почему в данном процессе сторона обвинения, предоставляя такое заключение экспертов, фактически открыто демонстрирует явное пренебрежение к подсудимому? На наш взгляд, это еще и неуважение к суду! Почему нельзя было провести лингвистическую экспертизу именно так, как прописано в законе? Почему нельзя было привлечь квалифицированных экспертов?

Также не видит и государственный обвинитель нарушения закона в составлении следователем двух идентичных протоколов допроса свидетелей, совпадающих на 97 процентов и различающихся лишь только установочными данными.

Как и непонятно зачем в принципе приглашалась свидетели обвинения Мироненко и Бохонько? Лично Орлова О. П. они не знают, но явную неприязнь к Олегу Петровичу и правозащитной деятельности они открыто продемонстрировали.

Надеюсь, не для того, чтобы благодаря статусу свидетеля обвинения беспрепятственно и привилегированно входить в зал судебных заседаний первым? К свидетелям стороны защиты, которые приходили на заседания такое право предоставлено не было, хотя оно им и не требовалось. «Закон един для всех», как гласит один из принципов правозащитной деятельности и правового государства...

Итак, возвращаясь к закону!

Вот, что действительно должно было обосновать и доказать обвинение, так это факт того, что использование Вооруженных Сил Российской Федерации происходит в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности.

Можно ли ставить под сомнение тот факт, что Вооруженные Силы всегда используются именно в соответствии с теми целями, которые указаны в рассматриваемой статье?

Откройте сайты военных судов, там будет много примеров конкретных нарушений закона, конкретными военнослужащими. Следовательно, их действия нельзя признать действиями в целях мира и безопасности. Тем более ни в одном законе не существует презумпции действий ВС РФ именно в этих целях, а следовательно, в каждом конкретном случае данный факт подлежит доказыванию стороной обвинения. В настоящем деле нет ни одного доказательства этому. Напротив, Орловым О. П. заявлено ходатайство о приобщении документов, на основании которых у него могло сформироваться иное мнение.

В деле О. П. Орлова нет доказательств как факта дискредитации и призывов к воспрепятствованию защите интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержанию международного мира и безопасности (объективной стороны преступления), так и наличия у него умысла на дискредитацию и призывы к такому воспрепятствованию (субъективной стороны преступления).

Обвинением не установлено, обладали ли Вооруженные Силы России авторитетом, общественным доверием на момент, когда Орлов О. П. якобы их «дискредитировал». Между тем следствие должно было выяснять и устанавливать эти обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ. Чего, при рассмотрении настоящего дела не сделано. Ответа на вопрос, где заканчивается конструктивная критика и начинается «дискредитация», ни судебная практика, ни данный процесс нам не дал.

Личность Орлова

Сторона защиты, в ходе судебного процесса, продемонстрировала суду личность Орлова О. П., подробно рассказала о том, какими личными качествами обладает этот человек, какой деятельностью он занимался всю свою жизнь, рассказала про программу Мемориала «Горячие точки», рассказала про правозащитную деятельность, которую уж точно нельзя назвать «антироссийской» или «антигосударственной».

Все свидетели защиты высказали свою безусловно положительную оценку не только личности О. П. Орлова, но всей его деятельности в «Мемориале». Подтвердили факт того, что Орлов О. П. непосредственно был свидетелем многих военных конфликтов, и «знает войну не понаслышке». Сторона защиты показала, что Орлов О. П. обладает критическим мышлением, умеет искать и проверять информацию, информирован о происходящем в регионе, и его внимание нацелено на конкретные проблемы, на которые всегда обращали внимание именно правозащитники, положение мирного население в зоне конфликта и нарушение их прав.

Каждый свидетель защиты отметил антимилитаристскую позицию О. П. Орлова на протяжении всей жизни, и каждый свидетель подтвердил, что Орлов О. П. в данной ситуации не мог поступить иначе. Он не мог не попытаться предотвратить надвигающуюся, по его мнению, катастрофу.

Общественно полезный посыл высказываний

Я прошу вас задуматься, о чем статья Орлова Олега Петровича? В защиту чего выходил Орлов с пикетами? Мы явно видим, что все его действия были направлены против вооруженных конфликтов, против нарушений прав человека, против репрессий. Антимилитаризм и осуждение нарушений прав человека нынешние российские законы не запрещают. До настоящего времени во всех законах РФ призывы разжигать войны или нарушать права человека трактуются как экстремизм.

Орлов О. П. с учетом своего жизненного опыта, говорит в своей статье и в плакатах, с которыми выходил на пикеты, о России, о Родине, о своей стране. Он критикует власть и режим, он критикует нарушение прав человека, как в своей стране, так и в любой другой. Для чего? Чтобы страна стала лучше! Он приводит исторические аналогии, он делится своими мыслями и переживаниями, он поднимает дискуссию. Хочу отметить, что и свидетели обвинения, и даже эксперты, пытались вступить в дискуссию, высказывали свою точку зрения на поднятую Орловым проблему. Что лишний раз доказывает, полемический контекст статьи.

Из этого можно сделать очевидный вывод, что предъявленное обвинение Орлову О. П. игнорирует не только закон, но и здравый смысл.

И еще раз к закону.

Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное Уголовным Кодексом под угрозой наказания (ч. 1 ст. 14 УК РФ).

Обязательными признаками преступления по действующему российскому уголовному законодательству являются: 1) виновность, 2) общественная опасность, 3) противоправность, 4) наказуемость.

В соответствии с законом лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие и наступившие общественно опасные последствия), в отношении которых установлена его вина (ч. 1 ст. 5 УК).

Общественная опасность – материальный признак преступления, раскрывающий его социальную сущность, закрепленный в уголовном законе. Это такое объективное свойство деяния, которое выражается в его способности причинять существенный вред охраняемым уголовным законом общественным отношениям.

Общественная опасность деяния предполагает, что оно сотрясает основы общества, подрывает условия его существования.

Какие основы общества сотрясает Орлов О. П.? Где все эти основы общества сформулированы?

Открываем Указ президента РФ «О стратегии национальной безопасности в РФ» «Конституцией Российской Федерации закреплены фундаментальные ценности и принципы, формирующие основы российского общества» Указ отсылает нас к Конституции, открываем Основной Закон, преамбулу:

«Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле,

утверждая права и свободы человека, гражданский мир и согласие,

сохраняя исторически сложившееся государственное единство,

исходя из общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов,

чтя память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость,

возрождая суверенную государственность России и утверждая незыблемость ее демократической основы,

стремясь обеспечить благополучие и процветание России,

исходя из ответственности за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями,

сознавая себя частью мирового сообщества,

принимаем КОНСТИТУЦИЮ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ.»

Дальше, статья 18 Конституции РФ закрепляет «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием»

Как было уже доказано стороной защиты, да и очевидно всем присутствующим, деяния О. П. Орлова являются мирным выражением мнения, направлены на сохранение и защиту прав и свобод человека. Более того, они являются общественно полезными со всех точек зрения.

В ходе судебного заседания подробно обсуждались исторические ретроспективы. Не буду их повторять. Отмечу только, что ведущие историки как России, так и зарубежных стран написали письмо, в поддержку исторических сравнений, которые приводит Олег Петрович Орлов в своей статье. Они привели в этом письме, цитату из приговора Международного военного трибунала, который был вынесен в 1946 г. в Нюрнберге, В нем однозначно сказано: «Война по самому своему существу — зло. Ее последствия не ограничены одними только воюющими странами, но затрагивают весь мир".

Разве не эта мысль пронизывает всю статью Орлова Олега Петровича? Кстати, сам законодатель говорит, что отрицание фактов, установленных Международным Военным Трибуналом, является реабилитацией нацизма (статья 354.1 УК РФ).

Олег Петрович Орлов действовал в состоянии крайней необходимости

В любом случае, даже если допустить, что УК РФ может запретить россиянам давать отрицательную оценку действиям Вооружённых Сил, и это несет хоть какую-то общественную опасность, то Орлов О. П. действовал в состоянии крайней необходимости.

Крайняя необходимость существует, когда лицо вынуждено для предотвращения значительного вреда одним охраняемым законом интересам причинить (в качестве крайней меры) менее значительный вред другим охраняемым законом интересам. Ч. 1 ст. 39 УК РФ гласит: «Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемых законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости»

Состояние крайней необходимости возникает там, где сталкиваются два охраняемых законом интереса, и сохранение одного (более важного) достигается принесением в жертву другого (менее важного). Лицо, оказавшееся в состоянии крайней необходимости, из двух зол выбирает меньшее и путем сознательного нарушения одного из интересов пытается спасти другой, более важный по своему значению. Именно поэтому действия, совершаемые в состоянии крайней необходимости, правомерны и морально оправданы.

Даже если представить, что Орлов О. П., как говорит обвинение, причинил вред репутации ВС РФ (хотя это нонсенс и никак не доказано стороной обвинения), то он публично и мирно выступал, чтобы попытаться остановить большее зло: войну, огромные человеческие потери и страдания.

Право на реализацию крайней необходимости есть у любого человека, а не только тех, кому грозит опасность. На момент совершения так называемых «противоправных действий» была реально существующая опасность причинения вреда правоохраняемым интересам – шли вооружённые действия, и очевидно, что в таких условиях, появлялись всё новые человеческие жертвы. Цель действий Орлова О. П. – устранение этой опасности, и ему не были доступны иные законные средства для ее предотвращения.

Аристотель сказал: «ни один человек произвольно не выбросит своего имущества (когда корабль терпит бедствие), но всякий благоразумный человек сделает это ради собственного спасения и спасения остальных».

В ходе судебных заседаний сторона защиты тщательным образом доказала, какими именно субъективными взглядами обладает Олег Петрович Орлов, почему у него сформировались именно такие антивоенные убеждения, весь жизненный опыт Олега Петровича Орлова сложился таким образом, что ожидать от него иных действий в данное время было бы просто невозможно. Сидеть дома и, как говорится, “помалкивать”, этот человек просто не мог. Орлов О. П. совершил человеческий поступок, и, даже если предположить, что в современной России за такие поступки существует уголовная ответственность, у него не было иной возможности уменьшить возникшую опасность. А для признания этого поступка, совершенного в состоянии крайней необходимости с точки зрения теории уголовного права, человек не обязательно должен признавать вину.

Орлов публично реализовал свое естественное право на свободу слова и свободу совести и использовал исключительно «язык права»

«Язык права, как язык диалога друг с другом и как язык диалога с властью». Автором данной фразы является Арсений Борисович Рогинский, сооснователь общества «Мемориал» и многолетний председатель Международного Мемориала.

Именно так был сформулирован принцип, на котором есть и было основано все правозащитное движение как СССР, так и России. Именно правозащитники вывели аксиому о том, что соблюдение прав человека в каждой стране является гарантией мира в мире. Это было важнейшей отправной точкой, для тех, кто в шестидесятые годы создавал диссидентское движение, кто являлся учителями тех, кого сегодня с легкой руки псевдоэкспертов, называют антироссийскими.

Сегодня, защищаясь от обвинения, мы обращаемся к праву, к основным свободам, которые закреплены и в Конституции, и во все еще действующих на территории РФ международных пактах, ради торжества мира! Фактически, вся наша линия защиты сводится к известному с 1965 года призыву правозащитников «Соблюдайте собственную Конституцию!»

Сейчас использование силы в другой стране кому-то кажется правильным. Но это не гарантия, что само государство будет считать так же всего через пару лет. Приведу один пример. В ноябре 1986 года рабочего из Житомирской области Михаила Алексеева осудили за антисоветскую агитацию на 4 года. Он в разговорах со знакомыми утверждал: «советские войска якобы оккупировали Афганистан… советские солдаты якобы чинят зверства над афганским населением за то, что они сами гибнут в Афганистане… СССР якобы проводит политику геноцида по отношению к этой стране». Через три года, в 1989 году, Съезд народных депутатов СССР посчитал, что решение высшего руководства страны о вводе войск в Афганистан «заслуживает морального и политического осуждения». Итоги голосования по этой резолюции были впечатляющими: «за» 1678 человек, «против» – 18, «воздержались» – 19.

Сегодня во всех судах, где рассматриваются уголовные дела по схожим обвинениям, правда, только с этих мест, мест защиты, звучат такие важные слова о свободе мысли, совести, мнения, выражения своего мнения, свободе собраний. И именно сегодня мы, адвокаты, юристы, защитники, правозащитники, взываем к вам, к судьям, с просьбой обеспечить полную и действенную защиту этих свобод для всех. Просим помнить о безусловном праве на различия во взглядах, мнениях и идеях, которые могут обогатить не только наши частные жизни, но и жизнь общества. Именно это поможет росту взаимопонимания и взаимоуважения между людьми с разными мнениями и убеждениями.

Конституция гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод. Судьи независимы от законодательной и исполнительной власти и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону (ч. 1 ст. 120 Конституции; ст. 1 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации»).

Суд – это всегда конкретные люди. В каждом деле конкретный человек – судья – решает судьбу конкретного человека. Но в каждом деле судья также решает, каким будет наше общество. Будет ли в нем соблюдаться Конституция. Будет ли наше общество построено на верховенстве права и уважении достоинства каждого человека. Судья решает, где проходит черта между защитой интересов государства и произволом.

Ваша честь, судьба живого человека, Олега Петровича Орлова, находится сегодня в ваших руках. Перед вами стоит вопрос: совершил ли Олег Петрович преступление – дискредитацию Вооруженных Сил России? От ответа на этот вопрос зависит жизнь честного человека, достойного гражданина России.

От простого ответа на вопрос «совершил ли Олег Орлов преступление» зависит, во многом, и жизнь нашей страны. Значат ли что-то ценности и права, которые мы закрепили в Конституции России? Если суд – именно вы - не скажете сегодня, что гражданину нельзя запрещать говорить, высказывать свое мнение, обоснованное мнение, важное для общества мнение, мнение о котором невозможно молчать, то кто завтра помешает чиновникам запретить обсуждать любые их действия? Как возможное преступление станут квалифицироваться слова о том, что каждый год перекладывают плитку, претензии по плохой уборке мусора во дворах, недовольство маленькой пенсией, ямы на дорогах, жалобы на медицину, образование, возмущение ростом цифры в платёжке ЖКХ, банальное недовольство очередным повышением стоимости проезда в общественном транспорте!? Да в конце концов жалобы на то, что у вас вымогали взятку!?

Сегодня, 11 октября 2023 года, этот вопрос мы задаем именно вам, уважаемый суд. А единственно возможный ответ на этот вопрос, содержится в Конституции!